Космический марафон [сборник] - Эрик Френк Рассел

Мур и штурман дружно поддержали его.

Вскоре после того, как пилоты вышли, Мур получил весьма ощутимое подтверждение предыдущего разговора: начался ракетный обстрел звездолета. Тревожно завыла сирена, багрово-красным цветом заполыхали предупреждающие надписи, автоматически выскочившие из поручней ремни безопасности надежно притянули Мура к спинке кресла. И очень вовремя: в совершавшем резкие маневры звездолете любой неприкрепленный предмет не мог бы остаться на месте — некоторое время Мур вынужден был отбиваться от карт, фотографий и листов описания Дельмика, до сих пор спокойно лежавших возле проектора.

Еще несколько раз — пока почти пикирующий звездолет не вышел из зоны действия радаров — возобновлялся обстрел, но, кажется, их наводящие системы действительно оказались довольно низкого качества: аварийное табло не зафиксировало ни одного повреждения.

Наконец надсадный вой двигателей перешел в ровное гудение, звездолет выровнялся и устремился к эмпирически выбранной точке, которая весьма скоро станет для Мура единственной реальностью…

Он остро пожалел о том, что согласился стать пешкой в неведомой игре двух галактических гигантов, но тут же отбросил никчемные переживания. Корабль неподвижно завис над поверхностью Дельмика, и, собрав волю в кулак, он скользнул прямо в разинутую пасть неизвестности.

Позволив себе роскошь несколько расслабиться напоследок, он принялся наблюдать, как экипаж звездолета, тревожно поглядывая на небо, выгружает его багаж, непрерывной вереницей снуя вверх и вниз по трапу.

Глава 2

Рассмотренный Муром на фотографии выступ оказался небольшим каменистым кряжем с плоской вершиной, поднимавшейся над купами деревьев нетронутого леса с густым подлеском, а нависающий козырек — наклонной скалой, стоящей как часовой перед своим более внушительным собратом. У подножия скалы, огибая ее, звонко журчал ручеек, и, проследив взглядом за бегом струй, Мур увидел то, что лишь предполагал: узкий и низкий лаз в каменистые недра.

Пещера была на удивление сухой и довольно глубокой. Там и решили разместить тридцать цилиндрических контейнеров — «приданое» нового обитателя планеты. Их расставили по периметру пещеры так, чтобы хорошо были видны отштампованные на них номера. Стремительно закончив работу, члены экипажа, пожав руку бывшего пассажира, вернулись в звездолет, а капитан, прежде чем убрать трап и задраить люк, крикнул:

— Счастливой охоты, парень!

Из своего укрытия Мур увидел, как заработали ходовые двигатели корабля и пламя, вырвавшееся из дюз, опалило листву деревьев. Пожухлая зелень может, конечно, навести СБ на след незваного гостя, но тут уж как повезет.

Корабль между тем несколько набрал высоту и, все еще невидимый радарам Дельмика, устремился к северу, по-прежнему скользя над самой землей. Теперь перед капитаном корабля стояла задача создания ложного следа. Мур знал, что тот намерен пролететь над промышленными и военными объектами планеты, стараясь своим появлением в этих местах внушить противнику, что земляне занимаются воздушным шпионажем, а не десантированием. Только убедившись, что звездолет заметили, капитан направит его в открытый космос.

Удастся ли подобная уловка, выяснится довольно скоро: показателем явного провала станет прочесывание именно этого участка леса. А пока ничто не нарушало предрассветную тишину леса, и Мур подумал, что ни за какие коврижки не согласился бы находиться в звездолете, изображавшем сейчас огромную и легкоуязвимую мишень.

«Но, думается, что и капитан не согласился бы сидеть здесь, на камушке, вместо меня», — невольно усмехнулся Мур.

Идти по незнакомому лесу в темноте не стоило, поэтому Мур не спеша забрался в пещеру и занялся приготовлением к своему «дебюту».

Мур переоделся в привычную для планет Сирианской Империи одежду, критически оглядел свое отражение в полированной поверхности крышки, и ему захотелось сплюнуть от отвращения: он до сих пор не привык к своему новому облику. Маскарадный костюм дополнил видавший виды кожаный чемодан. Мур ласково погладил потертый бок старого друга, вспомнив, каким роскошным красавцем был он много лет назад, когда отец купил его в машанской лавке — подарок Джеймсу на день рождения.

Тем временем рассвело, и Мур, покинув свое убежище, углубился в лес. Он придерживался западного направления, поскольку там предполагал выйти на дорогу, ведущую в столицу Дельмика. Поначалу он с трудом продирался сквозь заросли мелколесья, но постепенно идти стало значительно легче: сомкнувшиеся кроны огромных деревьев давали мало света, и подлесок почти исчез.

Он быстро шел через лес, радуясь возможности притерпеться к непривычной для него гравитации — здесь, на Дельмике, он весил примерно на двадцать фунтов меньше. Постепенно его движения приобрели естественность, он втянулся в ритм быстрого шага и спустя восемь часов оказался неподалеку от шоссе.

За весь долгий путь через лес Мур позволил себе лишь небольшой отдых, чтобы перекусить, и теперь с удовольствием вытянул натруженные ноги, примостившись на пеньке, скрытом придорожными кустами. За все это время Мур не обнаружил никаких признаков тревоги и понял, что маневр звездолета удался. Мысленно поблагодарив капитана, он еще некоторое время вслушивался в окружающие звуки. Только шум деревьев нарушал тишину безлюдной дороги: как и предполагал Мур, это лесное шоссе не являлось центральной артерией Дельмика.

Мур поднялся, почистил одежду от прицепившихся к ткани веточек и травинок, еще раз проверил, как повязан галстук, поднял чемодан и, осторожно раздвинув кусты, выбрался на дорогу. Теперь следовало — до появления какой-нибудь машины или пешехода — уйти как можно дальше от того места, где он вышел из леса. Но он еще немного помедлил — следовало выбрать ориентиры тайной тропы к пещере со снаряжением.

Мур пересек шоссе и, повернувшись лицом к своему недавнему биваку, стал выискивать что-нибудь необычное. Ему повезло: неподалеку он заметил причудливо искривленное дерево, нижние ветви которого, касаясь земли, образовывали по одну сторону ствола естественный шалаш. Мур вновь пересек шоссе, углубился немного в лес и отыскал среди камней небольшой валун. Он выворотил его из земли, заровнял ямку и приволок камень к выбранному в качестве ориентира дереву. Там он привалил валун по другую — от шалаша — сторону ствола и отошел полюбоваться на дело своих рук.

Что ж, весьма впечатляюще — словно чья-то одинокая могилка с навесом для опечаленных родственников. Не хватает лишь душещипательной надписи на камне, что-то вроде: «Почил в муках… Помяните усопшего Д.М. теплым словом». Очень трогательно. Мур усмехнулся и с легким сердцем двинулся в сторону города.

Шагая по ровному полотну дороги, он постарался восстановить выработанную в спецшколе «кавалерийскую» походку, что далось ему без труда: усиленный курс сделал свое дело. Некоторое время спустя по шоссе, нетерпеливо оглядываясь в ожидании попутного транспорта, шел уже не Джеймс Мур, а квалифицированный лесовед, сотрудник Имперского Лесного Ведомства, государственный чиновник, освобожденный от призыва в армию в силу своего положения на иерархической лестнице. Для начала хватит и этого: птица более высокого полета вряд ли станет тащиться пешком по пустынной лесной дороге! Если понадобится, он может стать и министром — в школе обращали особое внимание на изготовление документов.

Мур уже довольно далеко отошел от «безвестной могилки» возле кривого дерева и мог не бояться, что чей-то внимательный глаз заметил его внезапное появление из леса. Он хорошо помнил, что СБ всячески культивирует доносительство, а военные действия только обострили эту особенность. Мур понимал, что никто, конечно, не заподозрит в нем переодетого землянина, поскольку сирианцам это представлялось абсолютно невероятным, но следовало держать ухо востро, а язык за зубами, чтобы не дать пищу для пересудов. Потому что от них — всего один шаг до СБ.

Солнце уже нависло над горизонтом, когда навстречу человеку с чемоданом проехали два автовикла, а за ними — безумно чадящий грузовик. Наконец, за спиной Мура послышался надсадный рев двигателя, которому аккомпанировали звуки, присущие скорее погрузчикам на свалке металлолома. Джеймс оглянулся — металлоломом был сам грузовик, на последнем издыхании вращающий колесами.

Путник с облегчением опустил на землю чемодан и небрежным жестом поднял руку, предлагая рыдвану остановиться. И кожаный чемодан, и высокомерная небрежность жеста выдавали в стоявшем на обочине важную — по меркам низших классов — персону. Душераздирающе лязгнув, грузовик резко остановился, и на шоссе вылетело из кузова несколько больших корнеплодов, напоминавших турнепс. Дверца кабины со стуком открылась, и на Мура вопросительно уставились глаза двух чумазых парней.